Частный музей: монетизация хобби

Может ли частный музей приносить доход? Европейские тенденции таковы, что объекты культуры могут и должны зарабатывать. В российских реалиях поставить музейный проект на коммерческие рельсы сложно, но можно. В Вологодской области открыто более десяти частных музеев. О том, какие экспозиции они представляют, какие формы музейного показа выбирают, как привлекают посетителей и как держатся на плаву в экономическом плане, — в материале нашего корреспондента.

От страсти к собирательству — к музею

Со словом «музей» у многих из нас ассоциируется нечто очень серьезное, масштабное и внушительное, и недаром большинство музеев — государственные учреждения. Содержание музея — дело очень затратное: помимо обязательных «житейских» статей расходов, это научные исследования, комплектование фондов, реставрация, подготовка экспозиций. Современный крупный музей — огромный сложный механизм, и тем более интересно, что изначально его зачастую приводил в действие один человек: большинство прославленных музеев выросло из частных коллекций, собранных энтузиастами.

Первым российским коллекционером считается Петр I: приобретенные в заграничных поездках редкости были переданы императором в Кунсткамеру — первый созданный им в России государственный музей. Благодаря Екатерине II и ее окружению сформировалась богатейшая живописная коллекция Эрмитажа, бывшего сначала личным императорским музеем. XIX век ознаменовался появлением целой плеяды знаменитых коллекционеров. Так, государственный канцлер Николай Румянцев собрал огромную коллекцию рукописей, книг и этнографических материалов, на основе которой возник Румянцевский музей, после расформирования обогативший фонды нескольких государственных музеев и положивший начало Российской государственной библиотеке (бывшей Ленинской). Выдающимся живописным собранием первой половины XIX столетия была коллекция русского искусства министра Федора Прянишникова, еще при жизни выкупленная у него государством. Позднее в полку коллекционеров прибыло: в него влились богатые купцы и промышленники, тратившие значительную часть своего состояния на приобретение предметов искусства. Наиболее известен среди них Павел Третьяков, основатель знаменитой Третьяковской галереи, открытой для широкой публики в 1881 году, а через год подаренной им Москве.

Многие музеи Вологодской области тоже ведут свою историю от частной инициативы и личного интереса, послуживших толчком к созданию коллекций, легших в основу их собраний. Художественная коллекция Северного кружка любителей изящных искусств и собрание Музея родиноведения, созданного усилиями Вологодского общества изучения Северного края (ВОИСК), в 1920‑х годах послужили основанием Вологодского государственного объединенного музея. Его историческая коллекция позднее составила фонды краеведческого музея, а художественная коллекция в 1960‑е годы была передана областной картинной галерее. В Череповце музей открылся в 1870 году по инициативе городского головы Ивана Милютина и ученого Елпидифора Барсова, который подарил городу свою археологическую коллекцию и разработал устав музея. Возникновение краеведческого музея в Тотьме стало возможным благодаря местному отделению ВОИСК: стараниями его членов в 1915 году в помещении Тотемской земской библиотеки открылось музейное отделение. Если обратиться к истории других музеев, то с большой долей вероятности окажется, что и там основу фондов составили в свое время предметы из личных коллекций их основателей или дарителей.

Страсть к собирательству в человеке неистребима, и коллекционирование живо по сей день, поэтому и сегодня процесс возникновения музеев по инициативе частных лиц продолжается.

«Красный мост» — некоммерческий проект

Галерея современного искусства «Красный мост» в следующем году отметит 15‑летие — немалый срок для культурного проекта, осуществляемого частным лицом. Нинель Комина, хозяйка галереи, признается, что искусство интересовало ее с юности:

— Лет с 16 я начала ­собирать книги по искусству — сначала по декоративно-прикладному, потом увлеклась живописью. Идея показывать современных художников зрела долго. Конечно, это требовало денег, и как только мой основной бизнес — аграрное предприятие — позволил мне выделить ресурсы для строительства галереи, я сразу решила воплотить эту идею.

Как в бесконечном разнообразии современных направлений выбрать авторов, чье творчество отражает важные тенденции развития искусства, как не ошибиться с оценкой художественных достоинств картин? Конечно, здесь необходим профессиональный взгляд на предмет, и его на протяжении многих лет представляла художественный руководитель галереи, искусствовед Галина Дементьева. Нинель Комина убеждена, что современное искусство интересно именно своей многоликостью.

— Все мы разные, поэтому и искусство разное, — говорит Нинель Анатольевна. — Реализм по сей день не утратил своей актуальности, а новые нефигуративные направления могут многое сказать о работе ума и сердца художника. Даже трудно понимаемые вещи (например, бетонный кирпич, из которого торчат два прута арматуры, — в понимании автора так выглядит цветок) воспитывают: учат толерантности, умению принимать чужое мировоззрение и в итоге делают человека свободнее, расширяют его взгляд на мир.

В чем отличие частной картинной галереи от государственного художественного музея? Людмила Коротаева, арт-директор галереи «Красный мост», видит это отличие в свободе, которая проявляется как в формировании коллекции, так и в выборе героев выставочных проектов:

— Наш главный принцип — показывать профессиональных мастеров, членов Союза художников, хотя изредка бывают и исключения. Интересно то, что талантливо, что находит отклик в сердцах. Наша галерея целенаправленно формирует коллекцию, и по тому, что останется в собрании галереи, потом будут судить о нашем времени. У нас есть подборка графики Михаила Шемякина, работы Михаила Рогинского, Завена Ашакуни. На сегодняшний день коллекция «Красного моста» — более 1 000 единиц хранения. Произведения, подаренные и приобретенные, музеефицируются, публикуются и вводятся в научный оборот — это наряду с выставками очень важный пласт деятельности галереи.

Галерея «Красный мост» изначально не мыслилась как коммерческий проект. Для содержания здания и штата сотрудников параллельно было основано одноименное кафе, а организация выставок требует немалых дополнительных вложений: экспозиция приезжего художника обходится организаторам в сумму более 100 тысяч рублей, причем для автора участие в проекте бесплатно. С лета нынешнего года бесплатным стал и вход в галерею для посетителей. Народ не повалил валом, но руководство галереи на это и не рассчитывало.

— Для музеев современного искусства результат с точки зрения посещаемости совершенно непоказательный, — говорит Нинель Комина. — Большим количеством зрителей не могут похвастаться ни лондонская галерея Тейт, работающая круглосуточно, ни Национальная галерея современного искусства в Риме. Но в этих музеях представлено то, что отражает сегодняшнего человека и его взгляд на мир.

Творческая мастерская, или Душегубка для души

Однако современный человек в любом случае опирается на прошлое — как свое личное, так и прошлое земли, на которой он живет. О том, как важны для нынешних городских жителей реалии деревенской жизни, сегодня безвозвратно уходящей, хорошо знает белозер Михаил Столяров. Уроженец села Мегра, затопленного при строительстве Волго-Балта, он в течение многих лет собирал предметы крестьянского быта белозерского края.

— Будучи подростком, я ходил в школу за восемь километров, — рассказывает Михаил Николаевич. — Это был конец 60‑х, люди уже начинали разбегаться из деревень, и в брошенных домах мы останавливались передохнуть. Конечно, находили там много интересного. Я потомственный резчик по дереву и мастерству учился не только у отца и деда, но и по тем вещам, которые оказались вдруг не нужны своим хозяевам. Знал я и многих мастеров-резчиков — не мог смотреть, как сделанное их руками пропадает.

Вскоре дом Столяровых в селе Маэкса превратился в подобие музейного фондохранилища: старинная мебель, сундуки, прялки, самовары и другая крестьянская утварь заполнили сарай, чердак и даже жилые комнаты. А тут новое увлечение хозяина — деревянные лодки.

— Лет 10 назад захотелось покатать жену на чунях — это плавсредство древней конструкции из двух выдолбленных и скрепленных вместе бревен, лучшее судно для рыбалки на лесных речках. Раньше их у нас везде было много, а приехали на озеро — нет! И тут я понимаю: деревни‑то исчезают — скоро этих лодок нигде не останется. И я стал собирать и тащить в свой огород все эти чуни, рюхи и душегубки (суденышки, которые легко переворачиваются, чем и опасны).

Лодка — не сундук, на чердак не закинешь. Очень скоро встал вопрос о том, где разместить и хранить собранную коллекцию. Михаил Столяров обосновался в Белозерске, в бывшем амбаре купца Сукина у городского вала. В экспозиции «Традиционные лодки белозерского края» — не только все типы местных деревянных лодок, в том числе знаменитая белозёрка, выдерживающая тяжелую волну Белого озера и берущая на борт до 3,5 тонны рыбы. Здесь и рыбацкое снаряжение, и инструменты мастера-лодочника, которыми хозяин, кстати сказать, прекрасно владеет, и множество предметов крестьянского быта. Сколько именно экспонатов насчитывает коллекция, Михаил Столяров сказать не берется: она постоянно растет и пополняется. Свое собрание он не называет музеем, для него это творческая мастерская, предполагающая свободное «общение» с любым из предметов: посидеть в лодке, взять в руки подлинный предмет крестьянского обихода — не каждый музей такое предложит.

Посмотреть на все это и послушать увлекательный рассказ многочисленные гости приезжают со всей области, из столиц и даже из‑за границы. В позапрошлом году у Столярова гостил профессор университета из Осло Аудун Мёрк, который даже заказал себе лодку-душегубку. Желающие опробовать увиденные суда на практике могут отправиться в Маэксу — там у Михаила Николаевича «филиал»: любую лодку можно спустить на воду и прокатиться на ней по реке. Но цели зарабатывать на этом проекте Михаил Столяров перед собой не ставит: доход от экскурсий уходит на приобретение новых экспонатов и инструментов, на транспортные расходы и содержание здания.

— Собираю все это только потому, что мне самому интересно, — говорит он. — И слушают меня охотно, ведь я рассказываю о настоящей жизни нашей деревни, которую сам хорошо знаю и которая, к сожалению, теперь навсегда уходит.

 «Галинские паруса»: новый проект в сфере туризма

Сделать свое увлечение деревянным судостроением объектом интереса публики решил и мастер-лодочник Сергей Токарев. Но он подошел к делу с другой стороны — поставил акцент на развлечении. Его интерактивный музей «Галинские паруса» в деревне Галинское Череповецкого района — развлекательно-познавательный проект в сфере туризма. Многочисленные модели деревянных лодок — как копии исторических образцов, так и фантазийные суда, чья форма и декор навеяны народными сказаниями и легендами — мастер изготавливал своими руками в течение многих лет. Точное воспроизведение лодки традиционной модели основывается на изучении чертежей и описаний в специализированных журналах или исторических документах: так, например, была изготовлена копия польской долбленой лодки по заказу Музея Мирового океана в Калининграде. Фантазийные суда мастер тоже делает на основе традиционной лодки.

— Участвуя в областном конкурсе лодочного мастерства в селе Устье, я заметил, что обычная лодка не производит должного впечатления на публику, — объясняет Сергей Алексеевич, — поэтому параллельно с копией исторического образца стал делать и лодку с элементами декора — тоже традиционного, но свободно истолкованного.

Вместе с краеведом Михаилом Лобовкиным они ведут исследовательскую работу и нашли немало других мастеров-лодочников, владеющих уникальной информацией об этом ремесле.

В определенный момент хобби «запросилось» к людям, и Сергей Токарев вместе с дочерью Надеждой разработал проект музея. Он открылся в мае 2017 года, и организаторы уже успели оценить спрос на свои услуги и увидеть точки роста проекта. Среди посетителей — и группы школьников из Череповца, и семьи с маленькими детьми, и серьезные мужчины, интересующиеся секретами лодочного мастерства.

— Небольшие деревянные суда в наших краях строились в основном из ели с корнем, которая называлась «кокора», и наша экспозиция показывает переход от долбленой лодки к наборной конструкции, — поясняет мастер.

В музейном арсенале Сергея Токарева — модели судов разных стран мира и разных эпох. Особенно интересно обнаружить, что порой одна и та же конструкция лежит в основе лодок народов, разделенных временем и расстоянием. Это подчеркивает универсальность законов, по которым развивается лодочное мастерство.

Музей как социальное предпринимательство

Идти от коллекции к экспозиции — самый логичный путь создания музея. Однако бывает и по‑другому. Вологжанин Евгений Краснов пошел в противоположном направлении — решил оттолкнуться от идеи. В основе Музея веры и суеверий, открытого летом этого года в деревне Песочное Усть-Кубинского района, — нетривиальная мысль. На примере сопоставления бытовых примет и целостного религиозного учения предполагается показать важность поиска человеком смысла жизни, стремление упорядочить свои представления об окружающем мире и своем месте в нем. Необходимые сведения представлены на иллюстрированных стендах, посвященных народным суевериям и истории христианства. Экспозиция находится в стадии формирования и обрастает экспонатами: это, к примеру, юмористические рисунки вологодского художника Евгения Родионова на тему суеверий и различные предметы, порой самые неожиданные. Среди них — изготовленная специально для музея копия монашеских вериг, настоящая церковная утварь.

— В строгом академическом смысле это не музей, — поясняет Евгений Краснов, — здесь нет экспонатов, обладающих высокой исторической и культурной ценностью. Однако есть вещи, позволяющие наглядно проиллюстрировать избранную тему, говорить о сложном максимально доступным языком, тем более что у посетителей музея сегодня велика потребность в интерактиве: им важно взять в руки тот или иной предмет, поучаствовать в мастер-классе. Конечно, когда речь идет о вере, требуется большой такт. Наверное, здесь будут уместны квесты, связанные с историей, бытовыми обычаями.

По замыслу организатора Музей веры и суеверий поможет педагогам вологодских школ разнообразить уроки по программе «Истоки», а турфирмы заинтересует возможность пригласить сюда группы школьников в рамках проекта «Живые уроки». В планах — открыть еще одну экспозицию музея в одной из городских библиотек. Однако широкая работа — впереди, а пока Евгений Краснов не расценивает начатое дело как коммерческий проект:

— Это скорее социальное предпринимательство, моя личная попытка привлечь общество к размышлению о том, что формирует наше мировоззрение.

Ограниченные финансы плюс энтузиазм

После общения с героями нашего материала складывается впечатление, что в проекте, имеющем в своем названии слово «музей», финансовая успешность не стоит на первом месте. Его прочно занимают личная заинтересованность создателя музея, энтузиазм, стремление показывать коллекцию и делиться накопленными знаниями и наблюдениями. Но то, что может быть создано усилиями частного лица, чьи финансовые возможности ограничены, неизменно впечатляет. Трактовка понятия «музей» у каждого из них оказывается разной: кто‑то ставит во главу угла ценность экспонатов, кто‑то — деятельность, которую можно развернуть вокруг какой‑либо конкретной темы.

За рамками нашей публикации остались другие интересные примеры воплощения идеи музея в личном проекте: успешно работающие в Вологде Музей изобретений и открытий «Эврика», Музей занимательных наук Эйнштейна; в картину свободно трактуемого понятия «музей» удачно вписывается историко-этнографический комплекс «Сугорье», у создателя которого Игоря Ручина есть большой опыт исторической реконструкции и руководства интерактивным музеем.

В целом же опыт частных музеев, как уже имеющих свою историю, так и возникающих на наших глазах, говорит о бесконечном многообразии вариантов культурной и просветительской деятельности, которая под силу одному энтузиасту и его ­единомышленникам.

Светлана Гришина
Заглавное фото: арт-галерея «Красный мост»​